В 2008-м ОксиМирон окончил Оксфорд. Семь лет назад — жил в Лондоне и работал грузчиком. Сейчас Мирон собирает на концертах тысячи людей и появляется на глянцевых обложках. Из всех новых героев русского рэпа он единственный может выйти за рамки жанра.
— Вы поступили в Оксфорд на специальность «средневековая английская литература». Я все могу понять, но почему средневековая-то? - задают вопрос Оксимирону.
— Ну я пошел на «английскую литературу», потому что у меня всегда хорошо было с английским в школе. А почему средневековая… Ну упрямство такое. Очень мало русскоязычных людей вообще когда-либо учились в английских университетах по литературной линии — а на средневековой не учился, по-моему, вообще никто. Вот я ее и выбрал. У нас все кончалось Чосером, а начиналось с «Беовульфа» — то есть это по сути была такая смесь лингвистики, изучения манускриптов и немного археологии. В общем, более задротскую тему сложно себе представить. Там учились такие чуваки! У одного татуировка на спине была на староанглийском, например. Кстати, я параллельно поступал — и поступил — в Лондонскую школу экономики на «международные отношения». И постфактум жалею, что туда не пошел. Понятно, что Оксфорд — это бренд, понятно, что узнав, что меня приняли, я … и пошел туда. Но смысл в литературоведческом дипломе нулевой. Даже оксфордском. Понты, как максимум.
— Ну а познавательная какая-то ценность?
— Ноль. Ну то есть для кого-то она и была, может быть, но я безумно лениво вел себя в университете, и ничему новому там меня не научили. У меня вообще пик интеллектуального развития пришелся на 14–16 лет, с тех пор я ничего нового не выучил. Серьезно, это не поза. Как раз когда я поступил на «английскую литературу», я читать и перестал, потому что это стало обязанностью. Я практически сразу забил на учебу и начал заниматься русским студенческим обществом.
— Клубом, что ли? Это как в книжках у Ивлина Во?
— Ну на практике все отличается. В зависимости от президента общества, они могут либо собираться вместе, смотреть по 150-му разу «Иван Васильевич меняет профессию» и бухать вместе, либо какими-то более адекватными вещами заниматься. Я в качестве президента туда привозил Буковского, Мишу Вербицкого с лекцией про антикопирайт, на которой его осыпал мукой трансвестит Тельников. Вербицкий, наверное, оказал на меня самое большое влияние из ныне живущих людей. Какой-то набор моих моральных ценностей — свобода информации, примат творчества над любой другой человеческой деятельностью, кроме секса, — во многом идет от Вербицкого. Но ни в какой культ я его не возводил, конечно, особенно когда мы познакомились и он меня назвал зловонным карликом. (Смеется.) Ну и музыку какую-то тоже я через него услышал — «Банда четырех», «Утро над Вавилоном», я все это до сих пор люблю.
— И как рэперу вам оксфордское образование ничего не дало?
— Абсолютно. Я всегда смеюсь над людьми, которые говорят: «Ну да, у него такие умные тексты, он закончил Оксфорд». Это вообще никак не связано, мне Оксфорд ничего не дал, кроме нескольких депрессивных лет и полезной галочки в биографию. Ну и друзей.
— То есть рэп до Оксфорда появился?
— Да, конечно. Хип-хоп я начал слушать в Германии, а до того слушал русский рок. Ну это от родителей. Я, кстати, до сих пор «Аквариум» и «Гражданскую оборону» люблю. И Янку Дягилеву, и какой-то еще сибирский панк. Мне кажется, это что-то мое, что-то очень русское; и если, скажем, то, что я делаю, во многом просчитано, то здесь такие пласты бессознательного. Ну что я там еще слушал… Регги, Joy Division. А потом мне попались, кажется, The Fugees. Мне понравилось, я начал как-то копать. А делать я рэп начал, потому что понял, что не умею ни петь на таком уровне, чтобы на этом что-то построить, ни писать стихи сами по себе. Ну то есть на тот момент я тупо копировал Бродского, а начитанный 14-летний мальчик, который пишет с интонациями еврейского старика, — это в лучшем случае забавно. И когда я услышал рэп — опа! Там-то ничего этого уметь не нужно. Соответственно, я начал выкладывать какие-то опусы на hip-hop.ru, свой первый альбом записал в 2000-м на кассетник, в 2001 году даже участвовал в баттле… Другое дело, что потом была пауза, потому что я понял, что делаю сугубо некачественный продукт, и бросил записываться.
— Наверное, поэтому кажется, что вы как-то очень быстро появились и взлетели, без разгона.
— Нет, это радикально не так. Я в 2008-м уже начал активно что-то делать — но до позапрошлого года обо мне знали только рэперы. И я считаю, что это бонус на самом деле. Я никогда не был каким-то арт-проектом из тех, что любит столичная публика, — ну там «Птицу емъ», вот это все. Я совершенно из другого контекста. То есть по сути я гораздо ближе к чувакам, которых считаю за говнорэперов, ко всему российскому мейнстриму. Я прошел весь тот же самый путь.
